Перст указующий - Страница 21

К оглавлению

– Какие-нибудь признаки гангрены?

Я ответил, что нет, но что и ее тоже скорее всего не избежать.

– Вы думаете, она согласится передать?..

– Нет, – сказал я твердо.

– Ну а дочь? Если я предложу ей целый фунт за останки?

– Вы, если не ошибаюсь, знаете эту девушку.

Лоуэлл испустил вздох и неохотно кивнул.

– Вот что, Кола, если я завтра умру, даю вам разрешение анатомировать меня. Понять не могу, почему это вызывает такой переполох. Ведь они же будут затем погребены, не так ли? Какое имеет значение, насколько они разъяты, если они умерли с соблюдением религиозного обряда? Или кто-то сомневается, что благой Господь не способен собрать их воедино при Втором Пришествии?

Я ответил, что в Венеции положение точно такое же: почему-то людям не нравится мысль, что их разрежут на куски, мертвы ли они или живы.

– Что вы намерены делать со старухой? – спросил он. – Ждать, пока она умрет?

Вот тогда-то меня и осенила мысль, которой я тут же решил поделиться с ним. И такова доверчивость моей натуры, что я и мгновения не колебался.

– Дайте-ка мне опять эту бутылку, – сказал я, – и я открою вам, что сделал бы, будь у меня такая возможность.

Он тут же вручил мне бутылку, а я коротко взвесил шаг, который собирался совершить. Мой разум был слишком смущен. Горькое ошеломление после его обвинений и облегчение после его извинений были так велики, что я потерял способность мыслить здраво. Нет, я никогда бы не доверился ему, если бы его надежность и дружба выглядели неколебимыми; но после того, как они подверглись сомнению, желание угодить ему и доказать мою искренность взяли верх над всем остальным.

– Прошу простить неуклюжесть моего изложения, – сказал я, когда он поудобнее прислонился к моей шаткой кровати. – Идея эта осенила меня, только когда мы наблюдали голубку в колоколе насоса. Видите ли, она касается крови. Что, если по воле случая крови оказывается недостаточно, чтобы доставлять питательные вещества? Что, если потеря крови означает, что ее не хватает, чтобы избавлять сердце от избытка жара? Не может ли в этом заключаться причина жара во всем теле? И я уже много лет задумывался над тем, не стареет ли кровь вместе с телом? Подобно каналу со стоячей водой, в котором все живое начинает погибать, потому что стоки засорены?

– Несомненно, если вы теряете кровь, вы умираете.

– Но почему? Не от истощения и не от переизбытка жара. Нет, сударь. Смерть приходит с вытеканием или закупориванием духа жизни, присутствующего в крови. Сама кровь, я убежден, служит всего лишь носителем этого духа. И старость вызывается его дряхлением. Такова, во всяком случае, моя теория, и в ней гармонично объединяются общепринятые истины, которые вы презираете, и знания, приобретенные через опыт, которые вы приветствуете.

– И вот тут мы соединяем ваше теоретическое предисловие с практическими нуждами лечения, вами проводимого, не так ли? Скажите, что вы намерены предпринять?

– Если не мудрствовать лукаво, все просто. Когда мы голодны, мы едим. Когда нам холодно, мы приближаемся к источнику тепла. Когда наши жизненные соки не уравновешены, мы добавляем или убавляем нужное количество, дабы восстановить равновесие.

– Если вы верите в этот вздор.

– Да, – сказал я. – А если нет и вы верите теории четырех стихий, то восстанавливаете равновесие в теле, усиливая слабейшую. В этом суть всякой медицины, старой и новой, – восстановление равновесия. Ну, в этом случае изъять еще некоторое количество крови с помощью пиявок или кровопускания значит только ухудшить ее положение. Если ее дух жизни слабеет, ослабить его еще больше – значит только повредить ей. Такова теория Сильвия, и я верю, что он прав. Логически, следует не забрать у нее кровь, а…

– Добавить, – быстро сказал Лоуэр и наклонился вперед с внезапным оживлением, когда наконец понял, к чему я клоню. Я в восторге кивнул.

– Вот-вот, – сказал я. – Вот именно! И не просто добавить, но молодую кровь, свежую, новую и не сгустившуюся, с жизненностью юности в своей консистенции. Вдруг это поможет заживлению раны в старом теле? Кто знает, Лоуэр, – вскричал я в увлечении, – кровь ведь может быть эликсиром жизни. В конце-то концов, принято считать, что здоровье стариков укрепляется, если они просто делят постель с ребенком. Только вообразите, что может сотворить юная кровь!

Лоуэр откинулся на своем сиденье и отпил большой глоток эля, обдумывая мои слова. Его губы шевелились, пока он вел безмолвный разговор с самим собой, перебирая в уме все возможности.

– Вы подпали под влияние мосье Декарта, не правда ли? – спросил он затем.

– Почему вы так думаете?

– Вы составили теорию, и она подсказывает вам практическое ее применение. У вас нет никаких свидетельств что из этого что-либо выйдет. И если мне дозволено сказать так – ваша теория нечетка. Вы приводите доказательство по аналогии – прибегнув к ссылке на жизненные соки, в которые не верите, – для того, чтобы заключить, что решение лежит в восполнении недостающего. И добавляете дух жизни, существование которого весьма предположительно.

– Хотя не опровергается даже и вами.

– Да. Это правда.

– Но вы оспариваете мою теорию?

– Нет.

– А можно ли установить, прав ли я, кроме как проверив ее на практике? Ведь это же основа опытной философии?

– Основа мосье Декарта, – сказал он, – если я верно его понял. Составить гипотезу, затем собрать данные и посмотреть, верна ли она. Альтернатива, предложенная лордом Бэконом, состоит в том, чтобы собрать данные, а затем вывести объяснение, которое охватит все, что об этом известно.